Есть предел народному терпению! Ну, раз ему на уши капни, ну два, ну десять - но ведь не каждый месяц! Не знаю, как вас, а меня этот Кузьмин уже достал со своей темой «как русские басса на Кипре ловят». Надоели и бассы, и Кипр, и... (прости, Господи!) русские. Потому давайте лучше про Гренландию, японцев и барракуду расскажу, как умею.

Фумияки-сан чувствовал неотвратимое приближение развязки. Кончики его ушей сворачивались и разворачивались в предвкушении какой-то Беды. Балкон в гренландской гостинице казался таким маленьким, а друзья-японцы - так далеко!... И Беда пришла. Она мелькнула черной тенью между въездом в подземный parking и декоративным бассейном. Фумияки-сан, не теряя ни секунды, запустил в Беду стаканом, из которого непосредственно употреблял горячий гренландский кумыс. Стакан разбился, даже не травмировав Беду. Фумияки-сан следом за стаканом запустил в Беду кувшином от кумыса. Хотя он и попал, Беда уже была готова к атаке и повернулась к Фумияки-сану спиной так, что кувшин разбился об ее острый позвоночник. Внизу раздались крики...

Тунгузы (разновидность зулусов) - коренные жители Гренландии - были очень трудолюбивы. Особенно они уважали тяжелую физическую работу: с удовольствием заполняли всякого рода формуляры, нажимали кнопки, перекладывали документы и следили за порядком. Для легкой и не особо утомительной работы - рытья траншей, строительства мостов, погрузки мешков и пр. - тунгузы приглашали всякого рода испанцев, итальянцев, малояпонцев, бразильцев и аргентинцев. Раньше Гренландия была колонией Великой Эскимосской республики. Освободившись от эскимосских колониалистов, тунгузы сохранили к ним трепетное отношение. Половина Гренландии была застроена эскимосскими чумами - эскимосы приезжали сюда, скрываясь от жаркого эскимосского лета. Государственными языками были зулусский и эскимосский. Раньше в ходу был еще и французский, однако лет 30 назад тунгузы согнали всех французов в резервацию, которую впоследствии оккупировали янычары Людовика 152-го. Тунгузы наслаждались возможностью обслуживать эскимосов не по принуждению, но по собственной воле. Эскимосы продолжали чувствовать себя хозяевами Гренландии...

Сусияма, преследуемый Хасимото, бросился к северному берегу фьорда. Он планировал накрыть косяк барракуд на южном берегу и предпринял обманный маневр. Добежав до края пропасти, Сусияма с воинственным кличем «ваз-за!» перемахнул через бруствер, но неожиданно зацепился пупком за куст гренландской черешни. Наивный Хасимото решил воспользоваться заминкой конкурента и сиганул вниз, рассчитывая на то, что почти отвесный склон пропасти демпфирует падение с высоты птичьего полета. Тело сумоиста приземлилось без повреждений и даже на ноги. Хасимото отряхнулся, и, вынимая из себя колючки гренландских кактусов, стал осматриваться по сторонам. Далеко вверху, над самым краем пропасти, Сусияма с еще двумя мушкетерами самурайской гвардии помахали ему платочками и, положив копья на плечо, неспешно двинулись по дороге в сторону южного берега - туда, где Луна и Большая Медведица волею судьбы собрали громадный косяк барракуд. Хасимото понял, что его обманули, но было уже поздно...

Внизу раздались крики - это гренландский бюроформуляршик выбежал на звон разбитого стекла. Фумияки-сан метнул в него большим кумысовым кубком. Бюроформуляршик поспешно ретировался и нажал «кнопку номер 127», вызвав тем самым бригаду эцилопов. Фумияки-сан понял, что путь отступления через дверь ему отрезан. Медлить было нельзя, и Фумияки-сан прыгнул с балкона. Он был ниндзя и прекрасно лазил по отвесным стенам, а потому без труда преодолел путь от балкона третьего этажа до декоративного бассейна. Эцилопы атаковали Фумияки-сана со стороны улицы. Пришлось через другой балкон нырять обратно в здание... ИЗ ПРОТОКОЛА: «... из окон коридора 4-го этажа показывал сотрудникам полиции непристойные жесты эротического содержания, а хозяину отеля, также при помощи жестов, обещал перерезать горло». У Фумияки-сана оставался только один путь отступления...

Эскимосы продолжали чувствовать себя хозяевами Гренландии, до тех пор, пока сюда не начали ездить японцы. Вернее, первыми приехали даже не японцы, а американцы - этнические зулусы, жившие на территории Японского Союза. С приходом американцев в Гренландии появилось воровство, берега фьордов стали превращаться в свалки вышедшей из строя бытовой техники. Американцы воровали (или отнимали) у пастухов гренландских оленей и тут же жарили на костре - целиком всю тушу. Американцы ловили во фьордах рыбу - правда, в основном не барракуду, а всяких толстолобиков. Номинально родной зулусский язык американцы знали плохо, общались они на американском и японском. С развитием туризма начали ездить в Гренландию и настоящие японцы. Хотя, по сравнению с эскимосами и даже тунгузами, они считались здесь людьми второго сорта, местные бизнесмены заискивали перед ними ничуть ни меньше, чем перед колониалистами. Дело в том, что один японец мог потратить за вечер больше, чем сто эскимосов зарабатывали за всю жизнь, и средств этих, в свою очередь, хватало на пожизненное обеспечение нескольких тысяч тунгузов. Чтобы снять японца с ручного тормоза, необходимо было окропить его организм определенной комбинацией напитков. Поэтому основной стимулятор японского темперамента - кумыс - стоил в гренландских магазинах сущие копейки...

Хасимото понял, что его обманули, но было уже поздно. Пытаться подняться вверх и продолжать преследование звена Сусиямы было нереально, особенно - с его весом. Поэтому старый сумоист начал медленно сползать к северному берегу фьорда, в надежде на гигантскую барракуду, гуляющую в стороне от всей стаи. Накануне ему удалось наказать Сусияму за излишнюю самоуверенность. Правда, тогда рядом был младший брат Фумияки-сан, который в трудную минуту скинул с себя все доспехи и с криком «Банзай!» бросился в ледяные воды фьорда, чтобы помочь Хасимото вывести на чистую воду крупную барракуду, умело ввинтившую свое длинное тело в нору гренландского рака-отшельника. Теперь Фумияки-сан был далеко. Хасимото надеялся, что он в спокойной обстановке на балконе гренландского отеля пьет гренландский кумыс и наслаждается красотой гренландских пейзажей. Все практически так и было, до определенного момента... Только барракуда, как назло, сконцентрировалась у южного берега фьорда, подставляя свои большие рты под безжалостные крюки самурайских мушкетеров...

У Фумияки-сана оставался только один путь отступления - узкий коридор, заканчивающийся шахтой, ведущей в подвал. По ней Фумияки-сан рассчитывал проникнуть в гостиничный гараж, захватить там автомобиль, на котором, протаранив ворота, можно было добраться до какого-нибудь аэропорта или эскимосской военной базы и покинуть негостеприимный остров. Но эцилопы разгадали замысел Фумияки-сана. В тот самый момент, когда ударом левой пятки Фумияки-сан выбивал верхнюю половину двери, ведущей в гараж, в открывшемся проеме появился хозяин отеля в сопровождении двух гоблинов. Фумияки-сан рванулся вверх по лестнице. Оставался последний шанс - выбить бронированную дверь, ведущую из шахты прямо на улицу. Бедный Фумияки - он вовремя не понял, что достаточно просто отодвинуть бронированную задвижку. Через минуту Фумияки-сана транклюкировали гренландские эцилопы...

Кумыс стоил в гренландских магазинах сущие копейки, но дело было даже не в этом. Просто японцы очень любили кумыс. Помимо местного кумыса, многие покупали супер-кумыс еще в Токио, где под торговлю кумысом было отведено как минимум две трети международного аэропорта. Тунгузы, хотя и боялись японцев, прекрасно понимали, что без риска нет игры, и лучше, под угрозой нокаута, выманить из пьяного японца миллион, чем ждать 2 копейки от трезвого и жадного эскимоса. Накануне описываемых событий одному пронырливому гренландскому таксисту удалось получить с Фумияки-сана эквивалент 10000 йен за расстояние, равное двум силовым забросам с хорошего японского спиннинга. Эскимосы, в отличие от тунгузов, с японцев вообще ничего не зарабатывали, и потому всячески избегали встречи с ними. Если же какому эскимосу, не дай Бог, доводилось оказаться в лифте в компании японцев, обсуждающих проект очередной японской атомной бомбы, такой эскимос, ежели не умирал сразу, спешил навсегда покинуть Гренландию. Только эскимосские старушки японцев не боялись - те обращались с ними довольно мило, называли одуванчиками и почти не били. А старушки удивлялись, насколько велика у японцев любовь к ловле барракуды...

Барракуда сконцентрировалась у южного берега фьорда, подставляя свои большие рты под безжалостные крюки самурайских мушкетеров. Сусияма, как и третьего дня, поймал кураж, сбитый было стараниями академичного Хасимото накануне. Три самурайских мушкетера размахивали японскими копьями и периодически вытягивали из фьорда барракуд до 4 фунтов весом. Они настолько вошли во вкус, что даже не боялись змей, ползающих под ногами, и, наверное, побили бы камнями самого Учителя, попытайся он составить им компанию на южном берегу, однако от подобных действий их предостерегал грозный вид Тугамаки-Кафамбубу, на железной колеснице патрулирующего фьорд по всем ярусам горного серпантина. Когда к шестому часу баталий измученный Хасимото по урезу воды дошел-таки, наконец до Южного берега, исход борьбы уже был предрешен. Мушкетеры не только не стали пытаться оттереть неприятеля со своих позиций, но позволили себе даже не уподобляться тараканам, и взошли обратно на гору неспешной походкой эскимосских туристов...

Фумияки-сана транклюкировали гренландские эцилопы. Но даже в их острых когтях он продолжал оставаться настоящим ниндзя, предпочитая быть мертвым львом, а не живым ослом. От сильного удара патрульной дубинкой по голове Фумияки-сан напрочь забыл, с чего все началось, и теперь, как Гамлет, все отрицал. Приехал представитель японской туристической фирмы, трудолюбивый, как тунгуз, и обаятельный, как эскимос - после длительного пребывания в Гренландии от национального менталитета в нем осталось, пожалуй, лишь уверенное владение японским языком. Хозяин отеля выдвинул Фумияки-сану ультиматум: либо харакири, либо откоряки. Фумияки-сан категорически отказался от откоряки и предпочел харакири. Ни эцилопы, ни хозяин отеля, ни гоблины, ни бюроформуляршик, ни турменеджер - никто не был готов к такому повороту событий. Смелость и самоотверженность японского ниндзя вызвала восхищение даже у жеманных эскимосов. Ситуацию разрядило появление двух японцев -Ухамото-Мутоява и Тугамаки-Кафамбубу. Несмотря на изрядную дозу выпитого кумыса, они вели себя сдержанно и дипломатично, а потому эцилопы предпочли сбагрить Фумияки-сана с помощью японского национального обряда «напоруки» и ретировались. Через некоторое время хозяин отеля с помощью своих гоблинов демонстрировал Тугамаки-Кафамбубу и одному из бравых самурайских мушкетеров безумный маршрут Фумияки-сана по гостиничным лабиринтам. Все смеялись и братались. Международный инцидент был исчерпан...

Велика у японцев любовь к ловле барракуды - ради этого они готовы ездить даже на такой мерзкий остров, как Гренландия, где одни колючки, змеи да эскимосы. Снасть для ловли барракуды у одного японца стоит больше, чем у десяти богатых эскимосов стоят все снасти для ловли толстолобиков - эта сумма эквивалентна стоимости автопарка пяти американских семей. Книжек про ловлю барракуды японцы прочитали по объему больше, чем существует всей гренландской медицинской литературы вместе взятой. По скалам вокруг фьордов японцы бегают быстрее драконов. Появился и японский национальный обычай - каждой пойманной барракуде запихивать в рот апельсин. Если проскочит - хорошая барракуда, можно фотофафировать и жарить. А коли застрянет - назад такую маленькую барракуду, во фьорд, пусть растет да жиру набирает. С апельсинами, слава Богу, в Гренландии проблем нет - растут, что еловые шишки в родной Японии. На худой конец вместо апельсина кулак подойдет. Потому любой офсетник меньше 5/0 в японскую помойку обычно выбрасывают. Страсть как любит барракуда посреди куста какой-нибудь спиннербейт скушать, и достать ее оттуда, если нет поблизости доблестного ниндзя Фумияки-сана, можно только крепким японским копьем с крепкой японской леской, вытягивая, как на лифте, на самую макушку длинноигольчатой гренландской сосны или эвкалипта какого. Сильна барракуда, да глупа. А японцы умны и хитры: бегают вокруг фьорда кругами да думают: «Где-то она, гадина сегодня вся собралась, на какую побрякушку бросаться станет?» И ведь находят...

Неспешной походкой эскимосских туристов подошел Учитель к бойцам. И приступил Тугамаки-Кафамбубу к своей формальной процедуре, да немного теперь с нее было толку, потому как все японцы в Гренландии уже знали, что победил всех хитрый самурай Сусияма. Где хитростью, где уменьем, где везеньем - всех по местам поставил. И была ему слава, почет да кумыса гренландского чашка. Сам Хасимото низко поклонился новому герою Японии, прежде чем вскочить в джип да убыть на одинокую скалу, дабы добавить слез в соленые воды моря гренландского. Не любил великий Хасимото проигрывать, тяжело горе свое переживал, даже от общения да от кумыса отказаться решил - остался он наедине с морем и с камнями. И об одном молились сдержанные ниндзя - чтобы не бросился их предводитель со скалы вниз, в пучину вод гренландских...

Международный инцидент был исчерпан. И сидели за столиком слегка грустные Ухамото-Мутоява и Тугамаки-Кафамбубу, связанные национальным японским обычаем «напоруки» со своим новым кровным братом Фумияки-саном. И были они угрюмы, и потягивали с неохотой кислый кумыс из хрустальных фужеров, которые Фумияки-сан в Беду кинуть не успел. А Фумияки-сану кумыса не давали, потому как хватит уже. И тут открылась дверь лифта и послышались на этаже знакомые тяжелые шаги. И воскликнули ниндзя дружно: «Вот-оно-то-Хасимото!» Улыбнулся им старый вождь японский, потрепал по голове своего брата младшего Фумияки-сана, и говорит: «Что же вы, как гоблины, кумыс пьете? Давайте коньяк пить!» И пили они коньяк, любуясь ночным морем гренландским, и тихо посапывал бережно накрытый одеялком отважный ниндзя Фумияки-сан. А как пришло утро - встали все японцы дружно, да поехали обратно на фьорды барркакуду душить. Хоть и незачетную, но жирную и почетную.

И ведь находят же люди такие мерзкие острова, как эта Гренландия! Поскорее бы в Антарктиду перебрались - говорят, там барракуда в три раза крупнее водится. И японцев пока там пока мало, а апельсинов - много. Хотя... Можно и в Гренландию - уж больно музыка их дурацкая в душу западает. И от Токио всего часа 3 лететь...

На основе реальных событий. Все геофафические названия, имена, национальности, должности, а также некоторые предметы быта, напитки и емкости для них изменены.

Алексей Соколов.